Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коннор отвечает ему стеклянной колбой по башке. Бонг попадает Ардженту в скулу и разбивается; острые края вспарывают левую половину его лица по крайней мере в трёх местах. Ноги парня подкашиваются, и он со стоном валится на земляной пол, где и остаётся лежать в полубессознательном состоянии, не в силах подняться. С искромсанной физиономии ручьями льётся кровь.
Грейс ошеломлённо таращится на Коннора:
– Ты разбил прадедушкин бонг…
– Да знаю, знаю.
Девушка не делает попытки помочь брату. Вместо этого она смотрит на Коннора, не уверенная, то ли угодила в новые неприятности, то ли избавилась от старых.
– Это правда, что ты сказал – что к нам скоро нагрянет полиция? – спрашивает она.
Коннору нет нужды отвечать. Потому что снаружи доносится визг автомобильных шин и ровное биение вертолётных лопастей.
Грейс Элинор Скиннер так же боится смерти, как и любой другой человек. Но боли она боится ещё больше. Когда-то, много лет назад, они отдыхали в аквапарке, и Арджи заставил её взобраться на самую верхнюю платформу вышки для ныряния. Грейс растратила всю свою волю, собираясь с духом ради всяких пустяков типа водной горки и прочего в этом роде, так что когда она залезла на десятиметровую вышку, обнаружилось, что сил у девочки совсем не осталось. Бассейн под ней казался крохотным и до него было очень, очень далеко. Если ударишься о воду, будет страшно больно. Грейс стояла на краю бетонной площадки, поджав от страха пальцы, а Арджи подначивал её снизу.
– Ну что, слабо, Грейси? – вопил он как можно громче, чтобы всем было слышно. – Кончай раздумывать, просто прыгай!
Другие ныряльщики за спиной девочки уже подняли нетерпеливый шум.
– Грейси, да прыгай же! Все уже задолбались ждать! – орал брат. В конце концов Грейс ретировалась и с позором слезла с вышки по перекладинам.
То же самое чувство охватывает её и сегодня. Только угроза куда более серьёзная. На память ей приходят давние слова Арджи: «Кончай раздумывать, просто прыгай!» И на этот раз она следует его совету.
Она толкает дверь подвала и выскакивает в ослепительный день. «Это игра, – твердит она себе. – А в играх я всегда побеждаю! »
Снайперы во дворе замечают её не сразу – их прицелы направлены на жилое строение, тогда как штормовое убежище расположено в дальнем углу двора. Пока что в дом ещё никто не ворвался. Силы правопорядка разворачиваются снаружи.
– Не стреляйте! Не стреляйте! – кричит Грейс, выбегая на заросший сорняками газон и отвлекая на себя внимание снайперов. Немедленно все стволы направляются на неё. И заряжены они, как понимает Грейс, отнюдь не транком.
– Не стреляйте! – повторяет она. – Идите сюда! Он здесь. Не стреляйте!
– Лечь на землю, – следует команда. – Лицом вниз, немедленно!
Ага, как же. Первое правило: не позволяй себя поймать, если только это не служит твоим целям.
– Сюда! Идите за мной!
Грейс разворачивается и бежит обратно к убежищу, размахивая руками. Одной половиной своего сознания она ожидает, что сейчас её подстрелят, однако выигрывает другая половина – винтовки снайперов молчат. Девушка слетает по ступенькам вниз и ждёт. В следующее же мгновение на лестнице показываются спецназовцы – прикрывают друг друга, целятся в Грейс и в полумрак подвала, словно десантники на вражеской территории. И хотя сердце девушки едва не разрывается, она сдерживает крик и спокойно произносит:
– Уберите пушки. Он не вооружён.
Спецназовцы, однако, не торопятся выполнить её просьбу, продолжая прикрывать сходящего следом за ними по ступенькам офицера.
– Я знала, что это добром не кончится! – обращается к нему Грейс. – Я говорила Арджи, но он меня и слушать не хотел!
Офицер меряет Грейс взглядом – быстро, снисходительно, впрочем, как и все люди. Ему ясно – она низкокортикальная. Он похлопывает девушку по плечу:
– Вы поступили правильно, мисс.
В подвал спускаются другие офицеры, так что в тесном помещении негде повернуться.
Они видят привязанную к столбу поникшую фигуру в полубессознательном состоянии. Старший офицер хватает узника за волосы, вздёргивает его голову вверх и заглядывает в лицо.
– Что за чёрт, это ещё кто такой?
– Это мой брат Арджент, – отвечает Грейс. – Я говорила ему не тибрить из супермаркета! Предостерегала, что попадётся и тогда ему несдобровать. Я его вырубила и привязала к столбу. Пришлось хорошенько ему приложить, а то полез бы под пули. Он не сопротивляется, видите? Вы же не сделаете ему больно, правда? Правда? Обещайте мне, что не сделаете ему больно!
От недавней снисходительной мягкости в офицере ничего не осталось. Он со злобой взирает на Грейс:
– Где Лэсситер?
– Кто?
– Коннор Лэсситер! – Офицер показывает ей фотографию Арджента с Беглецом из Акрона – наверно, ту самую, которую её братец выложил в Сеть.
– Ах, это… Арджи сделал её на компьютере. Хотел разыграть друзей. Правда, совсем как настоящая?
Блюстители порядка переглядываются. Старшего офицера ответ Грейс ни в малейшей степени не удовлетворяет.
– Так я и поверил!
Грейс трясёт брата за плечо:
– Арджи, ну скажи им!
Она ждёт. Арджи, может, и недотёпа, но инстинкт самосохранения у него работает будь здоров. «Помощь и домогательство» – или как там его Коннор называл – преступление серьёзное. Но только в том случае, если тебя уличат.
Налитые кровью глаза Арджента мечут в Грейс молнии. Он излучает такую братскую ненависть, что, пожалуй, убил бы сестру, если бы его развязали.
– Это правда, – хрипит он. – Я её сфотошопил. Для корешей на Фейслинке.
Это совсем не то, что офицеру хотелось бы услышать. Коллеги пересмеиваются за его спиной.
– Ну ладно, – говорит командир, пытаясь спасти лицо. – Отвяжите этого и отправьте в больницу, а сами обшарьте весь дом – на всякий случай. Найдите оригинальный файл. Отдадим его на экспертизу.
Спецназовцы разрезают верёвки и выволакивают Арджи из подвала. Братец не жалуется, не сопротивляется и не смотрит на Грейс.
Все ушли, кроме одного из местных полицейских – тот задерживается у склада продуктов.
– Ух ты! Ничего себе натырил!
– Значит, вы его всё-таки арестуете?
Коп неожиданно смеётся:
– Не сегодня, Грейси.
И тут она узнаёт его – они вместе ходили в школу. Он тогда вечно дразнился, но сейчас, похоже, повзрослел. Во всяком случае, направил свои дурные наклонности в верное русло.
– Спасибо, Джои, – отвечает она, припомнив его имя (или, во всяком случае, надеясь, что помнит его правильно).